Много лет тому назад в деревне Машьягорт, примостившейся на берегу Малой Оби, проживало несколько хантыйских семей. Все мужчины этого небольшого поселения, способные держать тяжелую пешню и тугой охотничий лук, с раннего утра и до позднего вечера находились на рыбной ловле или охоте. А женщины, дети и старики, остававшиеся дома, управлялись со всеми работами по хозяйству.
Лишь только вечерние сумерки начинали окутывать заснеженную землю, уехавшие промысловики возвращались обратно. Что собачьи, что конные нарты каждый раз с трудом везли богатую добычу.
Удачливыми и трудолюбивыми были мужчины-машьягортцы, а узорная одежда и обувь, искусно сшитая руками их жен-мастериц, славилась как на нижнем, так и на верхнем течении Малой Оби! Благодаря этому в счастье и достатке жили люди Машьягорта.
Однажды обычным зимним вечером в одном из домов этой деревни все улеглись спать. Только младшая дочь хозяина, которую звали Айе, никак не могла заснуть. Сколько бы ни ворочалась с одного боку на другой бок, как бы ни пыталась нагнать на себя сон, ничего не получалось.
Тогда она тихонько поднялась с нар, подошла к налимьему окошку и посмотрела на улицу: там стояла тихая лунная ночь. Девушка прислушалась: сквозь стены бревенчатой избы до её слуха отчетливо донеслось, как на другом краю деревни яростно залаяли и разом смолкли собаки, а где-то совсем неподалеку неспокойно заржала лошадь.
Айе стало жутко, и, пошарив рукой возле чувала, на привычном месте, она нашла кремни для огня, зажгла лампаду и, чтобы поскорее уснуть, решила заняться рукоделием.
Усевшись на пол у самого краешка нар, протянула ноги вперед, взяла в руки расщепленные оленьи сухожилия и принялась изготавливать из них нитки. Возьмет один конец жилы, передними зубами крепко-накрепко его прикусит, а ее оставшуюся часть, смочив слюной, между обеими ладонями сначала вперед, а потом назад прокручивает.
Долго ли, коротко ли трудилась девушка, а сон все не приходил. Между тем ее домашние так крепко спали, что вряд ли кто-то из них мог бы сейчас проснуться. Вот она уже довольно большой пучок нитей напряла и, не останавливаясь на этом, продолжала свое рукоделие дальше.
Так незаметно наступила полночь.
Вдруг двери дома тихонько открылись, и в избу вошла седая сгорбленная старушонка лон верты ими. В левой руке она держала золотую чашу с небольшим пучком готовых ниток, а в правой – только что расщепленные оленьи сухожилия.
На Айе напал страх, но, собрав все свои силы, она переборола его и не подала старухе виду, что испугалась ее внезапного появления.
Лон верты ими подошла к девушке и ласково заговорила:
– Я вижу, внученька, что тебе не спится в эту долгую зимнюю ночь, а мне одной, видишь ли, тоже скучновато стало. Давай-ка вместе будем нитки из оленьих жил изготавливать и заодно посоревнуемся: кто же из нас двоих быстрее и лучше рукодельничает? Если ты выиграешь, то я подарю тебе свою золотую чашу; проиграешь – не обессудь: защекочу до смерти!
Сказав эти слова, старуха уселась напротив Айе, и они приступили к состязанию.
Долго ли, коротко ли обе мастерицы выделывали сухожилия на нитки, как девушка приметила, что золотая чаша ее соперницы вот-вот наполнится, а у нее нет и половины этих жил.
Тогда она обратилась к лон верты ими:
– Ты, бабушка, отдохни чуток, а мне по своим делам на улицу сходить надо!
Вышла Айе из избы, сходила в лабаз и, набрав там огромную охапку сухой бересты, заторопилась к мусорной яме и подожгла её.
Как только огонь набрал силу, а языки пламени с жадностью охватили кучу мусора, девушка забежала домой и крикнула старушке:
– Бабушка, бабушка, кажется, на улице твоя избушка горит!
Как будто ветром сдуло лон верты ими. Со всех ног она бросилась к мусорной яме и принялась тушить пожар.
А тем временем Айе спрятала ее золотую чашу, а затем жидким рыбьим жиром вымазала себя и лица всех спящих. И как ни в чем не бывало улеглась спать посреди своих сестер.
Незаметно стало рассветать.
Девушка, притворившись спящей, хорошо слышала, как лон верты ими вошла и долго ходила по избе в поисках своей золотой чаши.
Не обнаружив пропажи, она стала ощупывать лица спящих людей и приговаривать:
– Вот эта, по-моему, давно спит, даже потом ее прошибло, и эта спит вся потная. Так с кем же из них я изготавливала нитки из сухожилий?
Не найдя ответа на свой вопрос, лон верты ими глянула в окошко и увидела, что на улице рассвело и ей пришлось поспешно возвращаться к себе домой.
С тех давних пор прошло много лет.
Девушка по имени Айе из деревни Машьягорт, находившейся на берегу Малой Оби, удачно вышла замуж, была матерью, стала бабушкой.
И действительно, как на нижнем, так и на верхнем течении её родной реки не было такой искусной рукодельницы, как она!
В очередной раз, показывая своим внукам золотую чашу лон верты ими, она рассказывала им, кто раньше являлся ее законной владелицей.
Владимир Енов.