20 февраля исполнилось 85 лет Почетному жителю Шурышкарского района Федору Алексеевичу Рочеву. Родился, вырос и всю жизнь проработал в районе. После службы в армии начинал председателем Мужевского сельского совета, в период реорганизации колхозов работал в совхозе
“Мужевский”. Был на партийной, профсоюзной работе, три года директорствовал в совхозе “Мужевский” и десять лет возглавлял районную плановую комиссию в ранге заместителя председателя исполкома Районного Совета народных депутатов. На протяжении всей жизни ведет записи о районных событиях, о руководителях разных лет, о сверстниках и жителях района. Свидетельства непосредственного участника и очевидца событий 50-60-летней давности позволяют сегодня представить, как шла жизнь района в то время, “почувствовать эпоху”. Публикуем некоторые выдержки их этих записей, касающиеся начала 50-х годов прошлого столетия.

В начале пути

После демобилизации из армии приехал в Мужи 27 сентября 1952 года, встретила мать и от радости плакала. Через два дня – на партийный учет. Со мной беседовал первый секретарь райкома ВКП(б) А.Дергунов, а первого октября он пригласил к себе и предложил поехать на учебу в Салехард на окружные партийные курсы. Приехал туда второго октября, когда курсы уже работали. Директором курсов был Николай Андрианович Столбов. Курсы состояли из групп: в первой были грамотные (от 3 до 7 классов образования), во второй – до 3 классов образования, и в третьей группе – едва умеющие читать и писать. Среди курсантов у меня оказалось самое высокое по тем временам образование – семь классов. Из нашего района на курсах были Иосиф Александрович Старков (участник Великой Отечественной войны) и его жена Валентина Петровна, Василий Петрович Конев (Варук Валька) из Восяхово, участник Великой Отечественной войны; Конева(Истомина) Анна Васильевна, Рочева Таисья Яковлевна (Трубка Як Тась), Тогачев Василий Игнатьевич из Ханты-Мужей (впоследствии, работая в райкоме партии, был послан в командировку в Куноват, где был убит). В группе малограмотных учился Конев Пантелеймон Николаевич (Тусь Панте) из Восяхово.

Школа располагалась в старом здании напротив бывшего Салехардского горкома партии. В здании было выделено две комнаты под учебные классы, учительская и квартира учительницы малограмотной группы. Во втором крыле была небольшая хозяйственная комната, где жили технички, и небольшая узкая комната, где вместе со мной проживали Остяков, Васильев и Каргачев (селькуп). Посреди комнаты умещался только небольшой узкий столик и одна тумбочка на всех. Ели, сидя на кроватях, а готовились к занятиям чаще всего лежа на кроватях. Остальные слушатели жили в другом здании. Мои товарищи по комнате были большие любители поболтать до глубокой ночи. У меня же выработанный армией режим был неизменен, ровно в 11 часов выпадала книга из рук, и засыпал, а в шесть часов подъем и, несмотря на любой мороз, зарядка с обтиранием снегом на улице. И готовился к занятиям. Этот режим и привычку к утренней зарядке сохранил до сегодняшнего дня.

После курсов с товарищами по комнате больше никогда и не встречался.

Кандидатский стаж в те годы, предусмотренный Уставом партии, составлял два года. В армии не успел оформиться, потому кандидатский стаж у меня был просрочен. В апреле 1953 года мне дали рекомендации для вступления в партию супруги Старковы, третьего рекомендовавшего не помню. Пятого марта 1953 года принимали на бюро Салехардского Горкома КПСС. Ожидая очереди, ходил по коридору в солдатской форме, перепоясанный кожаным ремнем, гражданской одежды у меня еще не было. Что отвечал и как отвечал на вопросы от волнения не помню, помню только, что все проголосовали и сказали, что свободен. Так я стал членом партии.

Занятия на окружных партийных курсах закончились в первых числах июля 1953 года.

На сборах школьников

В 50-е годы за осенний сбор учеников-воспитанников интерната в школу, а зимой – за неприехавших с каникул своевременно на учебу в обязательном порядке спрашивали с председателей сельских советов и колхозов. Так, однажды с зимних каникул с Тово-горта не приехал сын Никиты Семеновича Хунзи. Меня райисполком отправил за ним. В Восяхово взял с собой председателя колхоза Гнусина и на колхозном выездном коне поехали туда (сельсоветскую лошадь оставил в Восяхово). Приехав в юрту, долго беседовали с хозяином, пили чай, шутили.

Отец школьника, выходец из ненцев Коми-Ижмы, чисто говорил на зырянском языке. Жена его, почуяв, зачем мы приехали, закрывшись платком, молчала в сторонке. Отец не возражал против учебы сына, но все “валил” на жену. Уже стемнело. Мы с Гнусиным договорились, что я пойду и приготовлю коня, а он заберет парня. Взнуздал, подтянул чересседельник, взял в руки вожжи и сел в нарточку. Вижу, бежит Гнусин с парнем на руках, а за ним с длинной жердью -мать ученика. Гнусин прыгнул в нарту, я погнал коня, но она успела с размаху огреть его этой жердью по спине. И мы помчались… выполнять свой председательский долг.

На ликвидации трахомы

В 50-е годы партийные и советские органы уделяли большое внимание ликвидации трахомы. Пожилые люди, особенно среди хантов, слепли от этого заболевания глаз. Больных трахомой ханты называли “паннэ сэм”- налимьи глаза, у зырян больных называли “уль син” – сырые глаза. Так как глаза у заболевших были всегда красные, узкие, слезились и гноились. Впоследствии, когда люди вылечивались и начинали видеть, при встречах благодарили и даже низко кланялись. За организацию лечения больных наравне с медицинскими работниками спрашивали и с председателей сельсоветов, колхозов, нередко привлекались и работники милиции, так как никто добровольно не хотел лечиться. А результаты были положительными только при стационарном лечении в течение нескольких месяцев. Нередко для сбора людей в больницу ездили я, как председатель сельсовета, главный врач Марк Романович Гантман, и председатель колхоза “Путь Ленина” Терентий Васильевич Конев (Мак Вась Терко). В период моей работы в совете трахома была ликвидирована в районе. Первыми завершили лечение на территории Азовского сельсовета. Председателя, Николая Акимовича Кожевина, участника Великой Отечественной войны, учителя по профессии, наградили знаком “Отличник здравоохранения”. Нам с Терентием Васильевичем выдали премию по 150 рублей, а это были тогда большие деньги. Полностью трахома на территории района была ликвидирована в 1957 году.

Партийная дисциплина

Раз летом в период заготовки сена, будучи в Восяхово, сидели в конторе колхоза с предателем колхоза Гнусиным. Туда неожиданно вошел первый секретарь райкома Дергунов (фронтовик, ходил с тросточкой). При всех, а народу в конторе было много (получали аванс), он стал распекать Гнусина, что он бездельник, что у них хуже всех колхозов района идет заготовка кормов. И сказал, что завтра в Мужах будет заседание бюро райкома партии и чтобы он (Гнусин) пришел туда из Восяхово пешком. Что Гнусин и сделал, только через протоку его перевезли сенокосчики. На том заседании бюро был и я, взбучку, конечно, дали хорошую, но все обошлось. Гнусин , хоть и любил выпить, но работал неплохо, были председатели, у которых дела шли гораздо хуже.

Помню, как-то заслушивали Конкина Прокопия Павловича из Казым-Мысовского колхоза. Там было десять коров, и остались они на зиму без корма. Он давал такое объяснение: “Летом было очень жарко, комар много, потом начали готовиться – хоп-па, тут и снег падал…”.

Курьезы председательской жизни

В начале июля 1953 года я отпросился у директора курсов съездить в Мужи. По приезде, как будущий председатель, зашел в Совет. Познакомился с тогдашним председателем Чукоминым Петром Ивановичем и Анной Ефимовной Артеевой, которая всю жизнь проработала секретарем Совета. Она прекрасно знала эту работу и первое время много мне объясняла, помогала и учила, за что был всегда ей благодарен.

Она помнила много курьезных случаев из работы из жизни прежних председателей. Начинали советское строительство на Севере большей частью неграмотные или малограмотные коренные жители и курьезов хватало.

Так, по ее рассказам, в 30-40-е годы председателем совета работал Пасьмаров Ефим, совершенно неграмотный, но от природы неплохой оратор – не остановишь. Начинал и заканчивал всегда выступление международной политикой. Работая председателем Шурышкарского тузсовета, в честь праздника Октябрьской революции организовал митинг. Пока выступал в холодном зале, народ разошелся, остались единицы слушателей. Завершил речь, как водилось, лозунгами: “Да здравствует Ленин! Да здравствует Сталин! Да здравствует Троцкий!”. Сплюнул и добавил: “Тьфу ты, не та собака попала”.

На волков!

В период работы в Совете нас, группу актива, вызвали в райком партии и направили в стадо №6 в район Антипа-ю для истребления волков, которых в эту зиму действительно было очень много. Потери в стадах были велики. В бригаду “истребителей” вошли: Миркович Евгений, охотовед района – старший бригады; я, председатель сельсовета, Павел Галишников, председатель райспорткомитета, Михаил Чупров, работник комсомола, Николаев, работник районо. Выдали всем карабины, наделали красных флажков и на оленях вывезли в стадо.

Пробыли там дней десять, каждый день с утра до вечера ходили на лыжах, огородили флажками места волчьих лежек. Бригадир, Сем Филь Николай (Попов Николай Филиппович), мясом не особо баловал, выделяя на суп только мясо волко-давленных оленей. Однако, несмотря на такую грозную истребительную команду, волки продолжали травить оленей. Снег был маленький, и они нас близко не подпускали. За все время только один раз удалось подойти на выстрел, и стрельба была как на фронте. Но из стаи подбили только одного волка и того еле догнали. Это и была вся добыча за десять дней. Домой мы с Михаилом Чупровым вернулись своим ходом – на лыжах.

По рыбоугодьям

Часто приходилось возить по рыбоугодьям командированных из Салехарда. Один раз на сельсоветовском моторе “ЗиФ-5” возил в Войкары работницу окружкома КПСС Заостровскую: знакомилась с положением дел в колхозе “Красный путь”. Пережидали ветер в Атляре, в чуме рыбака Тыликова Василия Ильича. Выйдя на берег сора, увидели огромное количество рыбных скелетов, протухшей рыбы, временами ветром по сору несло огромные разбухшие, как бревна, туши осетров, вся эта рыба погибла во время зимнего замора.

Подобная командировка на городовушке по рыбоугодьям восяховского колхоза была с первым секретарем окружкома комсомола Кузьминым и корреспондентом окружной газеты “Красный Север” Новомиром Борисовичем Патрикеевым. Но это было уже тогда, когда появились первые пятисильные подвесные моторы, а с начала своей председательской работы по нескольку раз за лето объезжал на калданке все угодья, где жили рыбаки: начиная от Мужей, до Восяхово, Усть-Войкар, Тун-лора. И возвращался через Яраско-горт. На такой круг уходила почти неделя.

Председатель – ревизор

В те годы Восяховского Совета еще не было, вся территория обслуживалась Мужевским Советом. Я как председатель Совета входил в правление Мужевского рыбкоопа, и по просьбе правления неоднократно проводил ревизии в магазинах торговых пунктов: в Усть-Войкарах, Восяхово, Анжигорте. Участвовал как депутат и при вскрытии поступивших товаров.

Проработал в должности председателя Мужевского сельского Совета три года, а потом направили учиться дальше – в трехгодичную Омскую межрайонную партийную школу.

Фото из личного архива Ф.А.Рочева