«Судьбы репрессированных» – одна из тем, которая вызывает живой интерес у учеников Горковской средней школы, когда они готовятся к научно-практической конференции «Шаг в науку». Особая история жизни людей, невинно пострадавших в годы правления сталинского режима, близка и понятна им. Ведь именно в Горки в 1931 году были отправлены первые спецпереселенцы. Поначалу сюда ссылали так называемых кулаков из Южной Сибири и Урала. В 1940 году в Горки привезли несколько семей из Молдавии, Западной Украины, финнов из Ленинградской области. В 1942-1943 годах из Поволжья были переселены немцы и калмыки.

В 2014 году ученица 10 класса Анастасия Некрасова выясняла причины появления финнов на Ямале, изучала архивные и газетные материалы, проводила опрос среди родственников переселённых финнов. «К вопросу о депортации финнов на Ямале» (рук. О.А. Дейхина) – так называлась её исследовательская работа. Особый интерес вызывают собранные ею воспоминания репрессированных и их потомков.

Из сообщения заместителя наркома внутренних дел В.Н. Меркулова наркому внутренних дел Л.П. Берии от 30 августа 1941 года: «По решению Военного Совета Ленинградского фронта эвакуация производится из восьми районов Лениградской области немецкого и финского населения».

По словам краеведа Павла Михайловича Гудкова, первые жители села с финскими фамилиями были: Татти, Тюнь, Ряттё, Сузи, Карху, Тасканен, Юзикайнен, Состамойнен, Лямзя. Он рассказал, что в детстве его нянями были женщины по национальности «финки». У первой была фамилия Юзикайнен, она воспитывала его до двух лет. Потом была другая няня по фамилии Тасканен, которая смотрела за ним до четырёх лет. Они были воспитанные, чистоплотные, рассказывали ему сказки и разговаривали с ним по-фински. Несколько слов Павел Михайлович запомнил на всю жизнь: «ку» – луна, «кала» – рыба, «лейпа» – хлеб. Вторая няня начинала день с «кофе», который готовила из жареного и перемолотого овса. Когда финнам разрешили вернуться, они уехали к себе на родину.

Из воспоминаний Людмилы Ивановны Айдаковой, дочери репрессированной Эльмы (Эммы) Павловны Ряттё:

«Моя мама Эмма Павловна родилась 6 февраля 1935 года в Всеволожском районе Ленинградской области в семье Павла Мартыновича и Марии Матвеевны Ряттё. Семья имела хорошее хозяйство, была корова. Дедушка воевал в советско-финской войне, но, несмотря на это, его семья подверглась репрессиям. В 1942 году маму и бабушку отправили на Север в Горки, дедушка умер до выселения. Маме тогда было 7 лет, и на новом месте она пошла в первый класс. Жили они в бараке, кушать было нечего, ходили в лес, собирали грибы и ягоды. Бабушка вязала и обменивала свои изделия на молоко и другие продукты. Тяжело было жить без мужской руки. Всё-таки мужчины ходили на охоту, рыбалку, могли принести мясо или рыбу, а им приходилось питаться только «лесом». Бабушка топила печки на работе, застудила ноги, сильно заболела и умерла. На финском языке она не говорила, но понимала о чём идёт речь. Мама пыталась получить документы по реабилитации, но длительная процедура и бюрократические проволочки сломили её желание».

Из воспоминаний Вильберта Давыдовича Состамойнен, которого в 1942 году вместе с семьёй выслали на Север:

«Мой отец был председателем колхоза, а мама была из раскулаченной семьи. Вышла за бедняка, поэтому тогда её не сослали. Уже в 1942 году всю нашу семью репрессировали. Мне не было ещё и трёх лет, когда мы приехали в Горки. Мама везла меня в чемодане, так как я болел, и был очень слаб. Младшая сестрёнка умерла в дороге. Сначала мы жили в Куновате, потом в Федулках. Отец работал начальником участка, продавцом. Дома родители разговаривали на родном языке». Всю свою трудовую жизнь Вильберт Давыдович работал в Горковском потребобществе, в 2000 году с женой переехал в Тюмень.

Из воспоминаний Степана Степановича Питканен, жителя блокадного Ленинграда:

«Я родился в деревне Калгулово Всеволожского района Лениградской области. Отец работал в колхозе, потом дорожным мастером. Мать – домохозяйка. Имели крепкую усадьбу с большим хозяйством. В семье было четверо детей – два сына и две дочери. В апреле 1942 года в дом пришли двое военных, приказали собираться быстро и взять самое необходимое. Было утро, все уже встали. Постели были заправлены, а печь истоплена. Поехали родители и трое детей. Вывозили нас во время блокады по Ладожскому озеру, постоянно шла бомбежка, машины проваливались под лёд. Погрузили в «телячьи» вагоны. В дороге умерли отец и сестра, скорее всего, от голода. Сначала нас привезли в Омск, где мы ждали ледохода. После ухода льда погрузили на теплоход и отправили в Горки. Сначала мы и ещё несколько семей жили в местечке Святой Мыс, которое находится на реке Сыня между деревней Ямгорт и селом Мужи. Место было безлюдное, кругом рос тальник. Люди начали рыть землянки, рубить лес. Через год умерла мама. Меня, пятнадцатилетнего, хотели увезти в Шурышкары, но я сбежал в лес. Потом всё же меня увезли, там уже жила сестра. Мы жили в бараке. До 1990 года я прожил в селе Шурышкары, работал рыбаком, возчиком, косил сено, строил, ходил на катере. У меня большая семья, с женой воспитали семерых детей. В 1990 году после её смерти переехал жить в Горки к дочери Надежде».

Подготовила Татьяна Созонова.
Фото из личного архива Людмилы Ивановны Айдаковой.